Из расположенной напротив комнаты, доносилось невнятное бормотание и слабый звук шагов, монотонно шаркающих по бетонному полу. Должно быть, старик Гакуганджи занимался последними приготовлениями к предстоящей схватке, до которой оставалось чуть меньше двух часов.
— Вот ведь неугомонный... - язвительно протянул Сатору, прежде чем закинуть ногу на ногу и перевести скучающий взгляд на единственное имеющееся здесь окно.
Холодные тучи плыли на север, наполняя мысли слабой тоской, словно нарочно унося прочь самые дорогие и светлые воспоминания. Складывалось впечатление, что рядом с их обветшалым убежищем никогда не светило солнце: пустая дорога тянулась среди высоких полуразрушенных зданий, вокруг которых гулял колючий ветер, поднимающий в воздух мелкий сухой снег. Интересно, в какой момент яркий и шумный Токио, чья низменность содрогалась от бесконечных шагов и заезженных колёс разноцветных машин, превратился в вечное царство зимы?
Подготовительные тренировки в компании учеников с лихвой компенсировали время, проведённое в тюремном царстве. Годжо был уверен, что достиг определённых успехов, без которых ему явно пришлось бы тяжко в надвигающейся битве с тысячелетним проклятием. Безразлично пожав плечами, мужчина в очередной раз задумался об исходе запланированного поединка, ведь даже сильнейшему шаману современности будет непросто завоевать титул безоговорочного победителя.
У него не было никаких сомнений в том, что удача по-прежнему на его стороне, вернее, союзники подготовили всё необходимое, чтобы переломить ситуацию в свою пользу — приложили максимум усилий для создания успешной атакующей стратегии. И, вероятно, оттого хотелось расслабиться, совершенно позабыв о мелких проблемах, настойчиво круживших вокруг, а заодно посвятить этот многообещающий зимний день заслуженному отдыху, отмахнувшись от всех возложенных на него обязанностях.
Однако острые сомнения продолжали скрести по сердцу стальной иглой, но вида Сатору, естественно, не подавал: мысленно сопротивлялся мерзкому предчувствию. Не исключено, что сейчас он упускал из виду нечто важное; то, без чего всё остальное не имело абсолютно никакого значения и ценности.
Среди обшарпанных стен прорастало загадочное затишье, сливаясь воедино с устоявшейся тишиной. Кругом звенело пустынное эхо, стремительно растворяющееся в плене безграничного кругозора. Казалось, ничто не способно укрыться от пронзительного взгляда этих бирюзовых глаз, нацеленных на приоткрывшуюся дверь, из которой просачивался яркий электрический свет. Годжо медленно поднялся с дивана и слегка поморщился, сладко хрустнув шейным позвонком. Вообще-то в запасе оставалось ещё немного драгоценного времени, прежде чем Гакуганджи начнёт заключительный инструктаж. План казался предельно простым и не нуждался в дополнительном согласовании. Например, Сатору нужно было вконец измотать противника, а по возможности ещё и уничтожить.
Всё же, весьма приятно, когда тебе уготована ключевая роль. Это прекрасная мотивация бороться до последней капли крови.
Впрочем, он не смог бы закончить бой как-то иначе, поскольку до последнего выступал против участия своих студентов. Уж лучше будет сосредотачивать на себе их восхищённые взоры, нежели позволит бежать куда-то вперёд. В любом случае, они начнут действовать только на заранее оговоренных условиях, когда противостояние примет крайне неожиданный поворот... задумавшись об этом, шестиглазый шаман одним движением руки резко распахивает перед собой входную дверь.
— О, Утахиме! - кажется, он заметил её гораздо раньше. В тот самый момент, когда сердце пронзил тонкий луч света, словно сплошная линия, неразрывная черта, острое лезвие, рассекающее всё на своём пути. И тогда в его глазах расцвёл прекрасный свет. Алый, словно цветок. Пламенный, будто заря. Жаль только, что сейчас не подобрать подходящих слов. Годжо оглянулся по сторонам, в очередной раз убедившись, что поблизости никого нет.
— Пришла за советом или?.. - на мгновение лицо Сатору исказила короткая усмешка. Он определённо не мог позволить ей унывать по пустякам.
