В это время суток библиотека полнилась мраком - густым и обволакивающим, хранящим в себе сладковатый запах старых книг и древесных полок. И лишь некоторые бра задавали тусклый, но все же свет, который оттенял и без того мрачные и высокие стены, выполненные из темно-зеленой краски и темного дерева с витиеватыми колоннами, дабы поздние посетители смогли забежать ненадолго в поисках необходимого. Этот уголок забытой реальности давал возможность не только соприкоснуться с новой литературой в рамках электронного материала, но и той, что однажды станет слишком уж ветхой, чтобы брать в руки. Все это возвращало его воспоминаниями в не столь далекое прошлое, когда бы он мог соприкоснуться с любопытным хобби Стиви. Тот собирал какие-то безделушки, чинил их, показывал, радовался, как маленький ребенок, когда доводилось найти что-то еще с разных миссий и Дафнис приносил ему то, что сам находил по случайности. Все эти странные и старинные вещицы, казалось, были пропитаны памятью тех предков, что давным -давно канули в небытие вместе с их волнениями, желаниями, потребностями. Подумать только. Старый проигрыватель занимал отдельное место в увлечениях Стиви и почему-то сам Дафнис тоже начинал интересоваться всем тем, что нравилось его спутнику. Ему было любопытно узнать о его занятиях, интересно было представить, почему так скрупулезно вертится вокруг старого хлама и если немного подумать, а ведь не такой уж и хлам, а ценность, если руки его близкого человека с осторожностью держали точно редчайший самородок кусок какого-то металла. И пусть даже, он с той же охотой держал в своих руках простой камень, Дафнис тогда бы и камень полюбил и начал видеть в серости таинственную и притягательную простоту. Он не знал, когда разойдутся их пути, но когда он вдруг задумывался об этом, то сердце пропускало удар и на душе становилось как-то пусто. Это заставляло в тот же миг идти в комнату к Стиви, чтобы со странной молчаливостью заключить его в объятия и просить по возможности не отпускать его еще какое-то время, боясь сказать, что желание, которое он в тайне испытывает неосуществимо. Ибо невозможно вот так застыть в вечности.
Спустя какое-то время он также перестал подглядывать за Стиви, когда тот увлекался массажем или какой-то новой пассией, что от бесконечного экстаза теряла остатки разума. И сколько таких людей еще было, иногда, Даф испытывал что-то недозволительное в отношении своего "хозяина", в тайне он позволял себе думать, что они почти на равных, но самую малость он все-таки принадлежит Стивену, также как принадлежит всякому другому любовнику, что овладел его телом, но иначе.. была какая-то неуловимая связь, что всякий раз колола сердце и заставляла ныть душу, стоило проснуться в чужой постели, не в объятиях Стиви. Иной раз он готов был даже проверить, что будет, если не поддаваться искушению, но ноги сами несли к массажисту, даже если тот был занят, он все равно шел к нему, прекрасно осознавая, что лучше бы сдержался, а там пусть будет, что будет. Эта странная зависимость, желание обладать кем-то одним, не желая касаться кого-то еще. Даже сейчас, такая интересная возможность в лице этого юноши, что склонился над ним. Достаточно было протянуть руку, не обязательно было что-то отвечать, чтобы увлечься на одну ночь. Но, что-то внутри вызывало некоторое противоречие вместе с тем сопротивление, вероятно, Алан все понял, считал во взгляде, в неуверенности движений. Даже если не хотел этого признавать сейчас в пылу собственной влюбленности, внутренний эмоциональный импульс, что клубком начал скручиваться где-то в животе - не обманет. Его учитель не собирается отвечать взаимностью, и вот уже ребром ладони Дафнис отвел руку от своего лица, собираясь сказать нечто важное, что б по возможности меньше всего задело сердце этого прекрасного цветка. Слухи, которые разнеслись в округе о Джуди Алане, самые мерзкие и самые отталкивающие - были выкручены наизнанку и были созданы теми, кто не стремился лучше узнать этого человека. А он и не пытался опровергнуть, пусть себе говорят, что вздумается. Он открывался тем, кто хотел его услышать и, вероятно, по этой причине начал видеть в поддержке и внимательности их связь, что невольно перепутал со взаимностью. Однако та ситуация в которой должны были разобраться двое и разойтись мирно по своим комнатам - не увенчалась успехом. Грозовой тучей, полной бушующих молний - ворвался в эту самую секунду Стивен собственной персоной и в его прекрасном лице, усеянное милыми веснушками, не было места даже простому банальному удивлению. Возмужавший, набравший немного в весе и в рельефе своих мышц, этот человек выглядел невероятно. Казалось, что с каждым годом он лишь только хорошеет и если раньше он пользовался популярностью, то сейчас одним только своим присутствием разбивал сердца многих, кто хотел бы оказаться рядом и просто поговорить с ним. Его зоркие и красные глаза прожигали огнем и кулаки так крепко сжимались, точно готовые вот-вот броситься на кого-то. Пожалуй, за все время Дафнис еще ни разу не видел его столь напряженным. Бывали моменты, когда казалось, что он ревнует или на что-то молчаливо злиться, вот только такой напряженной ярости, что действовала в полную силу он не предполагал когда-либо лицезреть своим глазом. Возлюбленный был сам на себя не похож. Нет, это не Стив, это сущий демон, который в него вселился. Пожалуй, шок был столь сильным, что Дафнис не сразу среагировал на пронесшеюся фигуру, что сбила своего противника, лишь только ветер подхватил белокурые волосы в таком невероятно быстром порыве.
Противника?? Это, мать его, студент с первого курса! - подумал Дафнис, чувствуя, как его грудная клетка сжимается уже не от волнения, а от ужаса. Опасение, что Стив в самом деле готов причинить боль тому, кого нужно защищать...и кому следовало бы быть наставником, примером. Неужели он не понимает, что делает в этот момент и эти эмоции такие сильные, что необходимо было так решать возникшие вопросы? Алан врезался в стену и вслед за ним налетел Стивен. Громкий и глухой удар и по телу уже пронеслась холодная дрожь от страха, что вовремя не успеет среагировать и произойдет нечто непоправимое. Между тем, библиотека начала полниться другими людьми, что сбежались посмотреть на то, что здесь творится, словно рой пчел в окружении самых сладостных цветков, раскрывшие свои бутоны.
- Что это здесь..., - начал было говорить главный библиотекарь по имени Чарли - человек в возрасте и в небольших окулярах, он был всегда медлительным и часто его можно было застать спящим прямо здесь. Однако сейчас мужчина выглядел напуганным и одновременно растерянным, но не побоялся влезть в драку, однако Дафнис накрыл его плечо своей ладонью, аккуратно, едва сжимая и покачал головой.
- Прошу, уведите этих студентов по своими комнатам, я все урегулирую, - сдержанно сообщил Дафнис не в силах более стоять без движения. Прямо здесь и сейчас нужно было как-то успокоить Стивена и увести его с собой, пока не случилось чего страшного. И стоило ему вознамериться схватить под руку своего спутника, как тот молниеносно и даже порывисто сам перехватил худую и бледную кисть Дафниса, рывком направляя к себе, точно безвольную куклу, которую подхватили на ниточках и бросили навстречу к груди Стивена.
Пару шагов вперед и их лица оказались в столь интимной близости друг от друга. Едва ли Дафнис попытался отстраниться от полудурка, что устроил сцену в общественном месте и разбудил своими воплями кого только мог. Разместив свои ладони в плечевой зоне рук Стиви, он крепко сжал его своими пальцами томно выдыхая в ответ на эту дерзость, на эту вспышку безумия, которая заставила кого-то ахнуть от увиденного где-то там неподалеку. А Стив и не собирался заканчивать, это не было просто демонстративной попыткой показать свое первенство, нет. Этот поцелуй не был приятным, он был болезненным и непозволительным одновременно. Стив извлекал из их личных архивов воспоминания об их близости, об их удовольствиях. Он делал это нарочито и казалось, что это было даже на руку - то, что появились новые люди, что запомнят этот прецедент. Чтобы по всей Академии разнеслись слухи о том с кем он спит и на кого имеет виды.
Боль, яркая пронзительная вспышка, что отдалась привкусом солоноватой крови на губах, на языке. Поцелуй лишенный ласки, совершенно животный, жадный, неистовый. Вместе с демонстрацией он пытался также наказать и самого Дафниса, не желая слышать его мнение, не собираясь разбираться в том кто прав, кто виноват. Прав был он сам, а остальные нарушили его ветхие ожидания, стоило лишь увидеть 2% от общей картины.
Злость, негодование и острые осколки обиды пронизывали Дафниса вместе с раной на его губах, что продолжали терзать в попытках раствориться в нем самом или же съесть без остатка. Вероятно, в том была его вина, почему-то именно так Даф думал в тот момент. Ведь он никогда не перечил, всегда слепо следовал зову сердца и раз за разом принимал своего возлюбленного таким, какой он есть, с охотой исполняя его каприз. Он стремился угождать, подчиняясь, как его когда-то учили сектанты в неволе... Вот только, кажется такой вид отношений не подходит под общественные рамки и если кто-то начинает страдать от их страстей, так стало быть, здесь что-то не так?
Глухой стон, полный боли и отрицания. Что есть сил Дафнис попытался остановить эту близость, этот странный напористый поцелуй, эту бурю страстей, которую они отыграли словно в постановке театра. Ненужная игра, заставшая врасплох всех одновременно. Не в силах терпеть это, Дафнис почувствовал странную перемену внутри себя. Впервые за все время он решил отстраниться и это далось ему с трудом и болью в сердце. Не так он планировал провести эту ночь.
- Боже... что ты делаешь, Стив? - голос полный разочарования и укора холодом направленный в сторону Стивена. В противовес этому взгляд полный сочувствия, направленный в сторону Алана, который мучился.. и он не мог встать не потому, что не хотел, а потому как кое-кто лишил его собственных сил и возможностей решать, что делать дальше. Дафнис не узнавал в этом всем Стивена, чтобы тот использовал злонамеренно свои способности в пределах Академии? Нет, его близкий человек, разве он такой жестокий? Почему он так поступает и все сносит на своем пути? Ком в горле не давал сказать то, что хотелось. Струйка алой крови спорхнула четкой линией вниз по губам.
Слова, которые слетали с губ Стиви о том, что он хочет, дабы Дафнис был его - должны были быть сказаны иначе, не кому-то другому, а Дафнису. От этого становилось еще больнее, потому как другие лица были в это вовлечены и вместе с тем получили за то, что они оба связаны близостью, что пленила их души.
Стив вновь воззвал к себе и потянул за руку, однако Дафнис точно бы погрузился внутрь себя и точно вновь потерял зрение. Он не желал все это видеть. Ревность в пределах нормы может порадовать, но это заставляет просыпаться ту сторону личности, которая столько времени спала в нем - в Дафнисе. Должно быть, пришло время, чтобы позволить выйти этой тени наружу. Жестко одернув свою руку и оставшись на месте, Дафнис даже не смотрел на Стивена, точно его не существует. Жестоко, холодно и совсем на него не похоже. Затем отточенные движения к флейте и пальцы сами принялись наигрывать печальную мелодию, что красивой трелью пролилась в этой обители. Он воздействовал на Алана, помогая ему расслабиться хотя бы на немного, избавляя его разум от напряжения и давая тем самым возможности встать наконец и оправиться от произошедшего. Когда же юноша поднялся, Дафнис грустно ему улыбнулся, - Прости, если сможешь, пожалуйста. Мы потом с тобой обо всем поговорим, а сейчас иди в свою комнату.
- Здесь не на что смотреть. Чарли, прошу сопроводи студентов в их комнаты, я знаю, что твоя смена скоро закончится, я все проверю и оставлю ключ где обычно, - спокойно проговорил Дафнис, словно бы ничего не произошло, устало опустив руку с флейтой и тихо выдохнув. Библиотекарь кивнул ему и поднял руки, выпроваживая и подгоняя молодняк, чтобы те перестали все сканировать, дабы передать в общий чат новую затравку для обсуждений. Дверь в библиотеку закрылась, а Дафнис все это время молчал и был безмолвен. Он не понимал почему на его глаза подступают слезы и в груди разрастается такая дремучая бездна. Так пусто, но так больно.
- Я тебя ненавижу, Стив! - в пылу произнесенная фраза, под властью той боли, которую было сложно выразить. Достаточно громко и отчетливо, вместе с шлепком ладони, что пришлась по щеке недоуменно смотрящего на него Хилфигера. От удара вся ладонь раздалась легким покалыванием, словно множество иголок воткнулось в руку. А щека Стиви, Даф случайно оцарапал ее своими острыми ногтями и вместе с тем та покрылась отчетливым румянцем.
Шептать бы слова любви сейчас тебе, а ты бесстыжая задница, так поступаешь со мной! Я так хотел услышать что-то подобное столько лет, но ты обрушился точно снег на голову. И что все это значит? Почему ты так смотришь? Что я значу для тебя? - мысли роились в голове, но взгляд был полон злости и досады. Он не скрывал влаги на своих ресницах, как и припухшей от укуса губы. Конечно же, он не это имел ввиду, ровным счетом, как и последующие слова он вряд ли стал бы произносить, если бы не эта ситуация.
- Какого черта, я тебя спрашиваю? Ты... ты даже ничего не спросил, просто взял и растоптал этого студента на глазах у всех. На моих глазах! Да, мне признались, не он первый и не он последний. Даже, если бы мы переспали. Не думал, что тебя так это волнует. Да у тебя на любого в этой Академии встанет, сколько раз я видел тебя с кем-то еще. Не делай меня исключительным, если это не так, - задыхаясь от своих слов, Дафнис понимал, что это просто точка невозврата. Однако он вдруг вцепился за грудки одежды Стивена, пытаясь достучаться до него, что на самом деле чувствует и как его все это достало. То, что он так привязался, что не мог более думать ни о ком, кроме него. Он сам не понимал, что делает прямо сейчас и почему именно эти слова срываются с его губ. Но куда невыносимее было даже не это, а взгляд его спутника. Нет, он не будет смотреть в его глаза, отвернется и еще долго не станет с ним разговаривать. Поэтому руки вновь отпихнули от себя, заставили понять, что сегодня точно не желает больше никаких прикосновений и уж тем более близости.
- Видеть тебя не желаю, идиот, - на этой фразе он и впрямь не стал поднимать своего взора на Стиви, а просто направился в сторону к выходу.
) опять же на ваш выбор.
. Выбрала тебя за то, что ты почти, как он. И ненавижу тебя за это. Не себя, тебя. Ненавижу и, кажется, всё ещё люблю. Или это привычка и грёбаная травма, которую мне нужно прожить и забыть.
