Рагнол лениво переступал копытами по тропе, поводья на его морде держались скорее на добром слове, ведь за годы проведенные вместе, Энон и его конь ментально стали едва ли не одним целым. Тем тяжелее была мысль о том, что скоро с ним придется расстаться, ведь еще пару лет и в белой гриве Рангола появятся первые седые волосы. Отпускать животных ничуть не легче, чем людей. Потому Энон не гнал коня, а давал ему медленно идти, наслаждаясь прогулкой по Холдену. Завтра у него может быть другой конь, а это место может сменить название и правителя, но память об этом мгновении останется вечной, ценнее памяти для айре едва ли что найдется.
Энон чуть задирает голову и капюшон белого плаща спадает с головы, в светлых волосах путается легкий ветерок. Сегодня хороший день.
По пути Энон достает маленький холщовый мешочек и запускает в него руку, пальцы касаются холодных птичьих косточек. Он сгребает их в ладонь и раскрывает ее: ему попалась вилочка. Косточка, что помогает птице взмахивать крыльями. Две сросшиеся ключицы, представляющие единое целое.
— Рагнол, мне кажется, нас ждет сегодня особенная встреча.
Конь снова фыркает, как будто говорит, что кого бы Энон там не встретил, он будет идти пешком.
.·:·.✧ ✦ ✧.·:·.
Рагнол тихо дремал. Энон устроился под деревом. Одну руку он держал вытянутой и на ней плясал огонек, во второй он держал книгу. До полуночи было еще пара часов, но сумерки сгустились довольно быстро. Энон задрал голову — луна смотрела на него, большая и чистая. Если бы ему нужно было проводить какой-нибудь ритуал, то лучшего времени не найти.
Налетел порыв ветра. Он принес собой пыль и листья, но самое главное — звук. Энон услышал в его мелодии тихий едва заметный зов.
Тревожить Рагнола он не стал и тихо обошел его, углубляясь в перелесок, возле которого они остановились. Чем ближе он приближался, тем больше следов чужого пребывания находил. Люди были необыкновенно шумными даже тогда, когда пытались вести себя тихо.
Сквозь еловые ветви он видел костер и слышал запах пота и мяса. Кто-то раздраженно спорил.
— Ну и накой нам он сдался. Прикончил бы его на месте, раз уж при себе у него золота нет.
— Не ерепенься, продадим в Морвине, мало ли кому рабочие руки нужны.
Энон скользнул взглядом по бандитскому лагерю, у поваленного дерева сидел связанный юноша. Едва ли он был там по своей воле...
Энон коснулся дерева и оно внимало ему. Тугие корни поднялись из земли, Дерево заскрипело и ощетинило иглы, как дикий зверь. Разбойники встрепенулись, подняли на него свои взгляды.
— Это что за чертовщина!?
Вереница корней вспорола землю и обвила чужие ноги, дерево накренилось и гибкие молодые ветви сплелись вокруг чужих рук. Бандиты висели на дереве, как спелые плоды. Они кричали и извивались, пока дерево, подобно живому, уносило их с поляны под звонкий смех айре. Ничего дурного оно им не сделает, лишь выкинет куда на дорогу, да припугнет, а потом вернется и вновь погрузится в сон.
Энон под светом луны скользнул к юноше, присев подле него.
До полуночи был где-то час. Предсказание костей успело в последний момент.
— Как тебя зовут, мальчик?
