Ничего хорошего ожидать от встречи в баре с Кэрри не приходилось. Вернувшись домой Ангель в расстроенных чувствах разнес всю ванную комнату. Перевернул тумбочки, оторвал от шкафчиков дверцы, разбил раковину, а под ногами пол был устелен косметическими средствами для ухода и лекарствами. Зеркало постигла та же участь. Оно превратилось в мелкие осколки. Местами на полу треснула от ударов посторонних вещей плитка. Сам Найт изранил руки до крови и сидел на кухне, с перемотанными бинтами ладонями, пил белое вино, хлестая его из горла. Какая же сука! Просто тварь, которых надо поискать. Бессовестная, грязная эгоистка. Ее прикончить надо было прямо там, в баре, чтобы она больше никому не принесла горя. Но Ангель не мог это сделать. Он любил. Любил! И не знал что делать с этими чувствами. В квартире было полутемно. Горела только одна единственная лампочка в коридоре, отбрасывая рыжие блики на соседние комнаты. На мрачном лице Ангеля отражались тени. По щекам текли слезы, дорожки которых блестели на коже. Боль в руках отвлекала от мук душевных, но не надолго. На столе, перед парнем, лежал ошейник. Он тоже блестел мелкими камнями и золотом. Ненавижу тебя! Ненавижу. Как же больно не иметь возможности быть счастливым.
Более менее оправится Ангель смог через неделю и принялся готовиться к воплощению плата Б, раз первый не сработал. Отступать нельзя и сомневаться тоже. Но надо быть аккуратнее, у Найта всего одна попытка. Он связался с арендодателем загородного дома, продлил время, затем позвонил матери и специально дал свое согласие на поездку в клинику. Ангелю нужно было хоть какое-то алиби, на первое время. Он сделал вид, что собирается, отписался друзьям, написал об этом в своем блоге, затем звякнул и договорился со своим продюсером. Только на самом деле Ангель никуда и не собирался. Он в тот же день съездил в эту клинику, которая находилась в часе езды от Валенштайна и договорился с главным врачом. Наплел ему с три короба о том, как достала мать, отец, и вообще ради нее все, но зачем и вот вам денег пачку, пожалуй, следующая тоже не помешает на всякий случай. В общем доктор обещал все обставить так, словно Ангель находится у них. Палату ему как будто выделил, но закрытую, мол пациент хочет быть один, пообещал даже родственникам, да всем говорить если что будут звонить, что мистер Найт лечится как подобает. Клиника все равно частная, для вип-лиц, анонимность здесь соблюдалась как надо. Уладив одно дело Ангель перевез некоторые свои вещи в арендованный дом и занялся обустройством подвала. Это была просто пустая комната. По назначению ее уже давно не использовали, хозяйка дома хотела сделать здесь мастерскую, но потом передумала и деньги потребовались. Ангель набросал в подвале чистые, красивые матрасы, серые стены завесил огромными полотнами ткани, чтобы смотрелись не так уродcки. Подушек накидал. Можно даже выдать за восточный стиль, если захотеть. Уютненько. Свет есть. Лампочка под потолком правда одна. Ничего страшного, пойдет. На все про все пару дней. В дом Ангель перегнал свой мотоцикл, а затем уехал оттуда на пикапе уже полностью оборудованным для своего плана. Не так палевно будет, потому что могут увидеть, а про пикап никто не в курсе. Не ошибиться бы только нигде в своих расчётах. Найт целиком выпал из жизни, той, в которой у него остались родители, работа, поклонники многочисленные и собирался купаться в своих фантазиях, пока будет возможность. Сегодня. Подходящий как раз день для того чтобы показать мисс Дженнер, что с Ангелем не стоило так себя вести. Он не болен! Ему не нужно лечится, это она не понимает ничего. Она, кукла, и будет только его. Ему понравилось с ней играть и он развлечется еще. За два часа до наступления темноты Ангель связался со своим знакомым и закупился у него таблетками, несколько видов колес с разными действиями на организм и взял упаковку военного препарата, так на всякий случай, дорого, но достать такую штуку стоило, чисто на всякий случай. Мало ли. Пистолет есть. Приедут копы — живым не дастся. Под колесами не так все страшно будет. Найт постарался продумать все до мелочей, чтобы не облажаться. Он еще старался не думать о плохом, иначе боялся передумать. За Кэрри он присматривал одним глазком. После произошедшего в баре не пытался связаться, напомнить о себе, как будто снова забыл о ней. На время конечно. Пусть отдохнет, расслабиться, как добыча, не ожидающая охотника, так ее Ангель возьмет тепленькой. Он следил за ней, видел каждый ее маршрут, изучал, ожидал и облизывался, предвкушая их встречу. На этот раз никакой жалости. Смелее, напористее и жестче. Когда на город опустились сумерки Ангель подогнал машину к стоянке, где обычно ставила свою тачку мисс Дженнер. Сейчас там было практически пустынно. Только ее и его автомобиль. Так всегда и бывало. Кто-то еще стоял на этой стоянке, но сегодня не было никого, кроме пикапа Найта. Такую удачу нельзя опустить. Ангель снова был разрисован. Белый грим, черные губы и рисунок в районе скул — звезды. В этот раз никакого шутовского колпака. Под черной курткой-косухой черная рубашка в белую полоску, да черные штаны, с которых Ангель предварительно снял цепи, чтобы не шуметь. Он смотрел на часы и прикидывал когда последний сеанс закончится у Кэрри. У него будет минут пятнадцать чтобы покинуть машину и занять позицию, вот за теми кустами, растущими около угла. Завернув за него, оказавшись на парковке, Дженнер пойдет к тачке своей и будет возможность зайти ей за спину. На руках Найта были черные, кожаные перчатки. Пальцами он стучал в нетерпении по рулю, кидая взгляд в сторону циферблата на часах в машине. На сидение рядом валялась начатая фляжка со спиртным, полупустая пачка сигарет, бутылка с хлороформом и тряпка. Щелк. Тихо сработал таймер и Ангел вскочил с места, с сидения. Открыв дверь он выбрался наружу и сразу забрал с собой тряпку с хлороформ. На улице дул сильный ветер, похолодало заметно. Черное небо нависало без единой звездочки. Ни души, словно вымерли все. Где-то далеко гудели машины. Ангель осмотрелся по сторонам и направился к выбранной позиции бегом. Высокие ботинки практически бесшумно ударялись об асфальт. Отличная погодка, чтобы спикапить девчонку и похрен что ты ей не нравишься. Не любит? Заставим. Не хочет? Захочет. Ее мнения вообще никто не спрашивал. Повезло что кусты расположились так удобно, ровно, что даже если в них забраться, они не шуршали, здесь было довольно много места. Ангель присел на корточки и стал ждать, поставив бутылку между коленок у ног, а тряпку вертя от нетерпения в руках. Какая деловая, если вспомнить. Все решала она. Теперь будут решать за нее. Игру они начали еще на первом сеансе и нет такого стоп-слова, чтобы ее прекратить. Ангель начал закипать снова, он ощутил горячую волну в груди, которая порождала в нем и нетерпение. Оставалось ждать эту вкусно пахнущую сучку. Предвкушая как она вся будет в распоряжении Найта он начал левой рукой немного карябать свою коленку, иначе вскочит с места. Слишком напряженно сидеть так для спины и ног. Очень долго томится в ожидании невыносимо. Едва не пропустил, вот растяпа. Аккуратно поднявшись, Ангель стал красться, иногда замирая. Сердце тоже застывало в панике. А если ощутит взгляд и обернется? Спокойно. Все идет отлично. Ох, боги фигурка то отпадная. Можно будет потрогать где захочется. Ангель открыв крышку налил жидкости на тряпку. Двигался он быстро, хоть и тихо, его шаг как два женских. Близко....
— Не подскажите, как пройти в библиотеку?  — раздалось хрипло из-за спины, голос подсел неожиданно, и Ангель метнулся в единственном рывке вперед, накидывая тряпку на чужое лицо.

Километры, намотанные пробежками в лесу — через сотни наколотых дров — через яркий запах свежей краски на заборах соседских домов. Реджинальд делал всё, чтобы физическая усталость пересилила память, но это была великая битва двух титанов внутри одного подростка.
«Скорее бы полнолуние» думал Реджинальд.
«Скорее бы полнолуние, под треск лопающейся кожи, под хруст ломающихся костей, эта точка сотрется из моего сознания».
Он старался держать эту точку безымянной, бесцветной, бесшумной. Он старался обезличить его и то, что они сделали.
Но такую яркость нельзя закрасить серым.
Реджинальд почти не спал, не вылезал из спортзала, не останавливался.
Вот и сейчас он прибивал в коридоре абсолютно ненужную полочку, выточенную из собственноручно покрытой лаком доски.
Лак — ногти — тонкий запах мокрых волос.
Цепочки ассоциаций сажали его на строгач, заставляя идти рядом. Шипами впивались в шею, памятью об ударах чужого сердца, памятью о широте зрачков, памятью о том насколько это было пошло и насколько просто, а самое главное...насколько это было приятно.

— Или ты мне поможешь или я завалю экзамен после каникул, по дружески, м, что скажешь?

Несколько дней старательно выскабливаемая со стенок черепа, обезличенная немота — обрела голос и напиталась оттенками.
Реджинальд босой, одет в домашние джинсы, рвано обрезанные по нижнему краю ниже колена. И без футболки. Жарко.

— Дальше то можно пройти, или ты так рад меня видеть, что дар речи потерял?

Завалю. Завалю. Завалю.
Завалю. Завалю.
Завалю.

Примерно весь спектр услышанного из нескольких фраз.

— Жара страшная, ты заметил? Я бы не отказался от воды.

Нехотя пропустив Сэйджа дальше прихожей, Реджинальд идёт следом на расстоянии вытянутой руки, чуть больше.
Скептически кривится в усмешке ему в спину.

— Резко забыл какие отношения между нашими... хм, общинами? Отец выпотрошит тебя, если учует здесь. Ты ведьмак. Совсем жизнь не дорога, приходить вот так в открытую?

Откровенно говоря, Реджинальд не помнил как так вышло, что дом Войда был близко.

В конце концов, волчонок знал всю глубину вражды местных оборотней и ведьм. По крайней мере до той степени, как она может интересовать, увлечь и вызвать понимание у шестнадцатилетки.
Недостаточно.

Схватив в кухне железную кружку, Реджинальд наполнил её из холодного крана, обернулся и протянул Сэйджу.
Рука не дрогнула.

Километры, намотанные пробежками в лесу — через сотни наколотых дров — через яркий запах свежей краски на заборах соседских домов. Реджинальд делал всё, чтобы физическая усталость пересилила память, но это была великая битва двух титанов внутри одного подростка.
«Скорее бы полнолуние» думал Реджинальд.
«Скорее бы полнолуние, под треск лопающейся кожи, под хруст ломающихся костей, эта точка сотрется из моего сознания».
Он старался держать эту точку безымянной, бесцветной, бесшумной. Он старался обезличить его и то, что они сделали.
Но такую яркость нельзя закрасить серым.
Реджинальд почти не спал, не вылезал из спортзала, не останавливался.
Вот и сейчас он прибивал в коридоре абсолютно ненужную полочку, выточенную из собственноручно покрытой лаком доски.
Лак — ногти — тонкий запах мокрых волос.
Цепочки ассоциаций сажали его на строгач, заставляя идти рядом. Шипами впивались в шею, памятью об ударах чужого сердца, памятью о широте зрачков, памятью о том насколько это было пошло и насколько просто, а самое главное...насколько это было приятно.

— Или ты мне поможешь или я завалю экзамен после каникул, по дружески, м, что скажешь?

Несколько дней старательно выскабливаемая со стенок черепа, обезличенная немота — обрела голос и напиталась оттенками.
Реджинальд босой, одет в домашние джинсы, рвано обрезанные по нижнему краю ниже колена. И без футболки. Жарко.

— Дальше то можно пройти, или ты так рад меня видеть, что дар речи потерял?

Завалю. Завалю. Завалю.
Завалю. Завалю.
Завалю.

Примерно весь спектр услышанного из нескольких фраз.

— Жара страшная, ты заметил? Я бы не отказался от воды.

Нехотя пропустив Сэйджа дальше прихожей, Реджинальд идёт следом на расстоянии вытянутой руки, чуть больше.
Скептически кривится в усмешке ему в спину.

— Резко забыл какие отношения между нашими... хм, общинами? Отец выпотрошит тебя, если учует здесь. Ты ведьмак. Совсем жизнь не дорога, приходить вот так в открытую?

Откровенно говоря, Реджинальд не помнил как так вышло, что дом Войда был близко.

В конце концов, волчонок знал всю глубину вражды местных оборотней и ведьм. По крайней мере до той степени, как она может интересовать, увлечь и вызвать понимание у шестнадцатилетки.
Недостаточно.

Схватив в кухне железную кружку, Реджинальд наполнил её из холодного крана, обернулся и протянул Сэйджу.
Рука не дрогнула.

[indent] - Весь бар? Как чудесно, с удовольствием выжру весь тут бар и самые-самые дорогие напитки, и буду жрать их, каждый день, а платить за это будешь ты, - продолжала козлить, или же «дышать перед смертью» девушка. А под смертью подразумевалось – ее сегодня будут трахать, долго, интенсивно и в самых разных позах, обыкновенное дело для женщины, но не когда ты еще совсем недавно была мужиком. И уж тем более мысли об анале, так и вовсе заставляли девушку тяжело дышать и выкуривать очередную сигарету. – Тогда, где мои дорогие подарки? Я ведь все-таки дарил…ла, подарки другим шлюхам, деньги и прочие плюшки. А дорогие вина и еда это все идет как само собой разумеющееся из этого заведения. И Боже, куда ты все-таки меня привел? Просто невероятная похабщина и пошлость.
[indent] Все-таки многое зависит от разных точек зрения, от разного восприятия на действительность. Что-то одно воспринимается совсем иначе под иным углом зрения. Совсем иное, совсем не то, к чему человек привык, если на это посмотреть иначе. И Луиза сейчас это по полной ощущало, смотря на иной столик. Где толстый мужик делал сальные комплименты и буквально пожирал глазами параллельно сидящую девчушку с двумя косичками по бокам с нарядом студентки легкого поведения. Было, конечно, мерзко это видеть и представлять как потом этот боров будет трахать эту девчушку. А если так подумать, то было ли у него чем ее трахать? Вид запойного пивного алкаша, у которых как известно уже ничего не стоит. Да и сиськи им не нужны им нужна еще одна кружка Гиннеса или Хофброя. Впрочем, если он ее сюда привел, значит у него таки было чем ебать девушку. И это конечно же сразу представлялась крайне омерзительной картинкой в голове студентки медицинского университета. Мерзость.
[indent] Еще стоит добавить, уточнить платиновая блондинка тут определенно была белой вороной среди всех остальных присутствующих в зале. Слишком консервативно одетая на фоне иных посетительниц или клиенток. Заставляя себя по полной чувствовать себя крайне неуютно в такой шкуре, в таком положении вещей, которые для нее создал ее бывший учитель. Впрочем, насколько бывает бывший, само значение слова. Поскольку бывших учителей, как шпионов или мусоров, они же копы, не бывает. Один раз и навечно, не отмоешься, ну безусловно быть учителем или преподом в этом нет ничего плохого, это весьма почетно и в обществе уважается в отличие от чертовых полицаев. Так что учитель и ученик. Старая песня о главном на новый лад. Когда теперь вместо ученика – ученица.
[indent] - Да, я научился от тебя, любимый мой родной. А ты думал я не узнаю, как меня воскрешать ты будешь? Точнее воскресил? Ты думаешь, я тут только умею шутки шутить, коньяк жрать и баб ебать? Ну…как оказывается не только это. А еще оказывается могу докопаться и до истинных мотивов моего воскрешения, - разговор продолжался насыщаться ядом с обеих сторон. Ровно настолько как козлил учитель, не менее козлила и его ученица. Хотя теперь, наверное, стоит говорить – "овцила", или "овцала", не ахти конечно же слово. Впрочем, девушка смаковала эти удивленные глаза, радостно выдыхая сигаретный дым. – Барона? Мелковатое конечно же аристократическое звание для него, даже не граф. А почему бы не посмеяться сквозь слезы? Мне то тем более в своей новой ипостаси не привыкать к этому, смеяться, стонать, кричать сквозь слезы, было бы потом неплохо и тебя к такому приучить. Кушай-кушай не обляпайся.
[indent] Парень со всего размаха налегал на принесенную еду, а девушка к ней практически не притрагивалась, жареная семга с овощами была не для нее, она бы, конечно, ее съела, но учитывая, что ее ждало было бы не очень хорошо во время процесса «обосраться» пардон. По-другому тут не скажешь, только прямо. Вино, манго, бананы и груша, вот был ее рацион за этим столом в отличие от мужчины, что продолжал плотоядно поедать мясо. Чтобы набраться сил и затем поедать свою ученицу. Отыграться за ту самую подставу и в целом ее отношение к нему. Нельзя сказать, что Дандоло не чувствовала, как она обошлась с ним. Точнее прекрасно осознавала, но совершенно не чувствовала себя виноватой. Эта подстава стоила того. И даже будь у нее возможность тогда поступить иначе, она бы поступила ровно также. Потому что была когда-то Энрико Дандоло, и сделала бы ровно также. Но когда у тебя теперь билет в новую жизнь, и ты теперь Луиза Дандоло, то конечно же можно и нужно поступать иначе. Но любая новая жизнь начинается с нескольких главных вещей, и одна из них — это извиниться. Признать свою неправоту, покаяться, извиниться. Дандоло будучи чертовски хитрожопой сучкой и хорошенькой стервой этого делать пока еще не хотела. Она бы может-таки начала извиняться, но козлизм ее учителя отбивал все ее желание другим – козлить ему в ответ. А сам разговор за столом куда больше походил на «нежную беседу» бывших к друг дружке парня и девушки, разбежавшихся несколько лет назад, не видевших друг дружку и теперь снова встретившиеся за одним обеденным столом.
[indent] - Мммммм, политики высших чинов, еще скажи самого Трампа спонсируешь, и жопу бреешь Маску, я, наверное, прямо тут заберусь на стол и буду тебе аплодировать, а потому в качестве моего восхищения закажу тебе развратный мужской фартук с ибей, - продолжала их томный вечер будущий терапевт, прервавшись для осушения бокала вина, очередной затяжки сигареты. – Солнце мое, а ты думаешь дело тут исключительно только в бумажках? Я тут уже накопала несколько интересных документов говорящих любопытные вещи. К примеру – моя педальная овца, то есть бывшая женушка была в сговоре с одним интересным ковеном под названием «Амбрелла», а еще любопытнее этот магический ковен вылез весьма внезапно. И имеет весьма серьезные финансовые и человеческие ресурсы, держатся максимально в тени словно подводная лодка и резко наносит удар, чтобы снова залечь на дно. Есть огромное подозрение по поводу верхушки ковена. Там непросто очень сильные маги, живущие с конца пятнадцатого века, а еще и другие высокие магические сущности. Кроме того, сама моя жена нигде на публике не появляется после получения наследства. Хотя платежи, налоги на все имущество стабильно оплачиваются. Очень интересно неправда ли, наш дорогой пиар-менеджер. А стимулом называлась палка сержанта римской армии. Как бы хотелось ее тебе вставить в задницу. Как дополнительный стимул чтобы ты наконец-то избавился от своего идиотского шотландского акцента.
[indent] Бахвалилась ученица перед своим учителем, делясь своей информацией и что она уже смогла накопать без особых связей со стороны другого человека. Что-что, а таки выяснилось убийство было непростым, а очень тщательно спланированным, и теперь объяснялось почему Дандоло так легко подорвался. Магией можно и заметно притупить восприятие человека, чтобы убить его по-простому – по смертному. Так чтобы никто ничего не заподозрил и даже если маг каким-то чудом выжил, он не сможет взять след на убийство. А останется в тупике только с косвенными уликами и хождением вокруг да около. Ходить полезно во время хождения безусловно можно придумать новые планы и действия. Поэтому планировалось не только собирать мелкие улики и опрашивать свидетелей, но и наведаться в свои бывшие владения чтобы разузнать истину и как их сделать своими.
[indent] - Но конечно же спасибо за предлагаемую помощь, твоя информация тоже весьма пригодится, прежде чем соваться в мои владения, но сейчас же мы тут собрались не для этого, а посмотреть, как наш Архайн Блэр так и не выправил свой ужасный шотландский акцент, жрет как голодный студент еду, да, ах да, еще меня ебать собрались, на какие жертвы и испытания не идешь ради благодарности за спасение своей жизни, - улыбнулась девушка на этот раз искренне, поскольку понимала, что перегибает палку, а Блэр конечно же был козлом, как и Дандоло, но отнюдь не конченным, а в глубине души весьма хорошим человеком. И когда спасают твою чертову жизнь, все-таки надо проявить благодарность перед человеком, который тебя спасать и не должен был. – Хочешь, чтобы я спела что-нибудь на сцене и даже станцевала?

Текст заявки:
Я тут опять таскаюсь со своими гештальтами на грустные истории грустных людей, добро, роудстори и это видео, а теперь ещё и это, спасибо, ютюб. Набросал небольшую фабулу, что хотелось бы поиграть, но всё изменяемо, главное сохранить настроение. Пишу небольшие красивые посты, люблю активную игру и поболтать обо всём между делом.

Мой персонаж: Генри, ~25 лет, фельдшер скорой помощи, волонтёр поисковых групп, смиренный тихий мальчик из нищей семьи; внешность: Harry Gilby.

Ищу: Ашер, наследник фармацевтического бизнеса.

Варианты внешности

Неустойчивое подвижное нутро, втиснутое в непроницаемый вид, сомнения, сдержанные чувства, неуместные мысли, строгая мать, безвольный отец, жизнь по распорядку, гнилые идеалы высшего общества, все до единой застёгнутые пуговицы, успехи в учёбе, конспекты ровным почерком, безупречная репутация, красивое лицо, но всё же что-то отравленное, неумение вписаться в разговор, в обстановку, душное молчание, одиночество.

Ты вырос в богатой семье, где таких, как я, не считают за людей. Ты умён, в чём-то даже слишком, но никто не спрашивает, чего ты хочешь, что чувствуешь, о чём думаешь, ты должен соответствовать идеалу, быть тем, кем ты должен быть, вот и всё.

Иногда я хожу у тебя за спиной, провожая до дома. Иногда я хочу подойти ближе, положить руку тебе на плечо, но никогда в самом деле этого не делаю. Иногда (нет, вру, постоянно) я представляю, как целую тебя, прижав к двери школьной кабинки туалета. Если уж и влюбляться, то точно не в таких, как ты, но твои глаза всегда грустные, и мне кажется, я слышу эту боль, которую ты скрываешь внутри себя. Я зачем-то иду следом за тобой в медицинский колледж; нет, конечно, не за тобой, я сам хочу. Нет, конечно, я не бросаюсь под колёса твоей машины, когда ты садишься пьяный за руль, я просто хочу тебя остановить.

Ты мог бы проехать мимо и не приходить в больницу. Но тебе… страшно? Я обещаю, что никому не расскажу, хотя ты не просишь. Нужно поставить точку, но вместо этого зачем-то прошу позаниматься со мной математикой, с которой у меня не складывается. Пытаюсь улыбаться, неловко шутить, заводить разговоры, но постоянно натыкаюсь на стену. Сдаю математику на отлично, но ни разу не решаюсь поздороваться при других. А потом колледж заканчивается, и мне больше некуда за тобой идти, я чужой в твоём мире.

Ты работаешь в семейном бизнесе, как и было задумано. Но однажды вскрываешь крупные финансовые махинации и переходишь дорогу влиятельным людям, подвергнув свою жизнь опасности. Я стараюсь не вспоминать о тебе, беру дополнительные смены, езжу на поиски пропавших, чтобы потом падать без сил. И не верю своим глазам, когда вижу тебя, едва живого, у себя на пороге…

Пример поста

Над широкой тихой улицей на окраине Лондона плотным полотном сомкнулось чёрное небо. Подрагивая на ветру, улица пустовала, и появление двух человек из ниоткуда никто не заметил. Регулус Блэк поморщился, в лицо ему посыпались колкие капли беззвучного дождя. Там, откуда он мгновение назад трансгрессировал, было тепло и сухо, горел электрический свет. Здесь же сгустилась сырая ночь.

Сперва Регулус даже не смог различить этот дом. Мелькнуло лицо Барти Крауча впереди, он обернулся ненадолго — что-то в его лице не понравилось Регулусу, что-то жутковатое — а потом толкнул рукой калитку, будто создал её своим прикосновением. Появилась затоптанная тропинка из кирпича, а следом за ней вырос неуклюжий трехэтажный дом, уткнувшийся в небо острой крышей. В глубине оконных провалов затеплились бледные жёлтые огни, будто дом открыл глаза, и Регулус с тяжестью в животе осознал, что он обитаем.

Ускорив шаг, Регулус стиснул в ладони волшебную палочку и ступил на крыльцо дома следом за Барти. Привычка держаться чуть позади появилась у него за последние пару лет, он никогда не замечал за собой подобного в школе. Впрочем, в школе он большую часть времени ходил в одиночестве.

Дверь открылась с неприятным скрипом, и дом вздохнул теплом. Регулуса, однако, пробрал озноб, и, оказавшись внутри, он смахнул с волос прилипшую влагу. Мрачная обстановка с тяжёлыми портретами на стенах и высокими потолками напомнила дом матери на Гриммо, 12. Странно, что Регулус всегда думал о нём, как о доме матери, а не о своём. Бледное, мертвенно бесстрастное лицо Вальбурги некстати всплыло в памяти, словно молчаливый укор. Даже здесь она не оставляла его в покое. Ей всегда было что сказать. Что ж, мама, гордись, твой лучший сын в первых рядах, ты ведь этого хотела.

Регулус подёрнул плечом, прогоняя лишние мысли, и вернулся обратно — сейчас нужно было оставаться настороже. Он посмотрел по сторонам, вглядываясь не только в видимое, но и в невидимое пространство, и прошёл в большой зал по скрипучему полу. В доме было тихо, и вместе с тем он сам звучал, пропуская сквозь себя ветра и сырость.

В зале стояла девочка лет десяти в белом кружевном платье. Она широко раскрыла рот, чтобы закричать, но Регулус успел поднять палочку раньше.

— Силенцио, — произнёс он тихо, почти шёпотом, и девочка закричала без звука, её глаза распахнулись в страхе.

Регулус приложил палец свободной руки к губам и чуть качнул головой. Он почему-то подумал, что Барти, войди он первым, использовал бы другое заклинание. Девочка сомкнула распахнутый рот, закрыла его маленькими розовыми ладонями. Она оставалась стоять на месте, потому что выход из комнаты был перекрыт. Вероятно, ее родители были сейчас где-то наверху, раз еще не появились на звук открывшейся двери.

— Что будем делать с маглами? — спросил Регулус, как будто бы обращаясь к ней. На самом деле, он говорил с Краучем, который как раз подошёл сзади. Его взгляд, казалось, прошил затылок, комнату и этого ребёнка.

Девочка вздрогнула. Регулус вздохнул и прошёл вглубь комнаты, к большому овальному столу, накрытому скатертью.

французский вайб
о тиндере не особо-то любят говорить. каждый второй мечтает своим детям и внукам рассказывать историю, в которой отец нашел мать на какой-нибудь выставке авангардистов или

в аэропорту она буквально вытолкала меня из такси. я тогда понял, что хочу связать с ней свою жизнь. и не отступил

все смеются, она перебивает, рассказывает со своей стороны, как этот наглец задержал  ее, как из-за него она опоздала. но ни о чем не жалеет.
но точно никто не хочет рассказывать

листал аккаунты в тиндере и фотография вашей мамы мне показалась сексуальнее (доступнее).

будто сайты для знакомств уже для совсем отчаявшихся. марк не отчаявшийся, у него времени на личную жизнь не хватает. весь день на работе - в офисе нью-йорк таймс, редактор кроссвордов, но в аккаунте у себя пишет - фотограф. в этом нет неправды, только отчасти. фотоаппарат имеется и, как ему кажется, есть талант, только непризнанный, еще никем не замеченный. но он работает над этим. работает настолько усердно, что времени обзавестись девушкой нет.
ресторан petite boucherie. он не стал вести долгую переписку, а почти сразу предложил встретиться в ресторане, один из лучших

"есть веганская кухня".

мало ли. он должен предусмотреть все. как подсчет клеточек в ебаном кроссворде на последних страницах газеты.

он надевает белую рубашку (у него их целый шкаф), повязывает галстук туго настолько, будто иначе не удержит себя в руках. темно-синий, в цвет выглаженный брюк со стрелками. во внешнем виде безупречно все, не доебаться, только волосы на макушке уже редеют, а в глазах сквозит какая-то возрастная усталость. ему чуть за тридцать, он пытается держаться уверенно, но в голосе проскальзывает пресловутое волнение...
- привет, кира.  - она опоздала, не так, чтобы потерять терпение и уйти, но настолько, чтобы марк успел заказать бокал белого вина, а со стороны спутницы папка с меню успела выжечь болезненное одиночество в груди. - как добралась?

дерил в нью-йорк сбежал. а что ему остается, когда после тюрьмы вся жизнь катится в пиздец. на удо, ему стоило бы вести себя тихо, мирно, законопослушно. останься он в трентоне, то уже снова мял бока в камере тюрьмы штата.  во французский ресторан зашел только потому что никогда не бывал в таких местах и может себе хоть раз в жизни позволить, блядь, посидеть в приличном месте, пожрать неприлично дорогой кусочек мяса. может уже завтра придется давиться зеленой гороховой кашей (будет ее ненавидеть всю оставшуюся жизнь).

- мне пасту с креветками - пиздец,   стоило бы прям сейчас взять в руки бокал вина и отпить, оттопырив мизинец - свиные ребра с картофелем и какой-то красной жижей - и не пытается называть на французском писанные блюда. - и мяса побольше. - официантка кивает, умело держит лицо. - это все? - голос тонкий, почти терялся в ненавязчивой французской музыке. - хлеба прихвати и вашего фирменного вина - мог бы вообще все фирменное просить, но траву жевать не хочется и платить за нее, как за ту, что в подворотнях граммами продается. как только официантка отошла, дерил откинулся на спинку стула и посмотрел перед собой, замечая чужие взгляды. в них интерес и опаска, с общим вопросом "что он здесь забыл?". здесь каждый сидит в паре, каждый готов отвалить столько бабла, сколько понадобится, чтобы ночь была не настолько скучной и одинокой. а может годовщина или через минуту кто-то кому-то сделает предложение.  вечер совсем скоро перейдет в ночь, солнце скрылось за горизонтом и здешнее место обрело больше шарма (французский же, нахуй?), романтизма. где если не во французском ресторане (и всем французском) верить в любовь и эту любовь искать. дерил один, сюда зашел пожрать в красивой обстановке, спокойной, противоположной от той, что в привычных барах. здесь пахнет даже не пивом и маслом с кухни, пахнет цветами. как на похоронах бабки в глубоком детстве.  вроде пионы, розы и...гортензий.

- ты великолепно выглядишь - дерил вниманием цепляется за эту фразу, взгляд свой переводит на пару за соседним столиком. рядовые, ничем не запоминающиеся, отлично сливающиеся со здешним интерьером (наверное, часто здесь бывают). в том, что девчонка напротив хороша - полностью согласен. на ней платье с открытыми плечами, но собранные на макушке волосы будто давали понять несчастному, что ему ничего сегодня не выгорит, пришла вкусно поесть, не удосужившись офисный причесон изменить.  ее ответ затерялся в "ваш заказ будет готов через 20 минут? может вам..." - ничего не надо. 

- ...армани. - мужик усмехается, дерил вместе с ним. - я фотограф, знаешь ли... - не убедительно. теребит свой галстук так, будто сейчас спиздит еще хлеще - приходилось работать с разными домами мод,  а там и вкус... - дерил снова усмехается, скорее мысли о том, что этот мужик скорее член сосать будет, чем ублажать дамочку напротив. - может тебе устроим фотосессию?

-ага, прям сейчас... - с усмешкой отпивает бокал белого сухого вина. ебучая гадость.

Да вы только посмотрите, что тут. Не каждый день в светской тусовке встретишь человека, способного искренне плакать, это даже лучше вырванных пучков волос.

Альфи бросил играть спектакль, повернулся своей лучшей стороной, чтобы взять удачный кадр, и заинтересованно уставился с лёгкой пьяной улыбкой, склонив голову на бок, хотя по канонам вежливости ему и в самом деле следовало уйти. Жаль, что его мать была так занята обслуживанием мужчин в проституточной, что не научила его вежливости.

Куда лучше Альфи умел заставать людей врасплох и производить обманчивое впечатление невинной личности, так что, обратившись к нему, Ванесса даже сразу не сообразила, что она всё ещё в слезах. Как трогательно. К её несчастью, на Альфи были очки.

Засняв достаточно, он взял телефон из кармана и остановил запись.

— Это я к тому, что во вселенной всё взаимосвязано, — заговорил он будничным чуть замедленным тоном, будто ничего такого не происходило. — Только что ты вплёскиваешь кому-то в лицо шампанским и называешь… ммм, секундочку…

Он перемотал немного назад, в-точь на тот самый момент, где дама с пластикой не сдержала своих душевных позывов:

— Бездушая сука!

Возможно, её тоже в детстве не воспитывали.

— Да, точно, называешь бездушной сукой, а через минуту кто-то другой совершенно случайно роняет на тебя официанта с двадцатью бокалами в руках. Или сколько там, я не успел посчитать. Ну смешно же, согласитесь.

Альфи, как водится, сам пошутил, сам посмеялся и незатейливым жестом оставил телефон возле раковины.

— А шоу — ну так, на троечку.

История по сути была плёвая, сгодится для рилса на потеху публике — пририсовать пару мемчиков, пар из носа у дамы с пластикой, слёзки у Ванессы, добавить музыку, разлетится на репосты так же быстро, как потом забудется. Но Альфи было интересно увидеть реакцию.

— Собственно, предлагаю закрыть дверь, пока сюда не вломился кто-то ещё, — внезапно заявил он и, с довольным видом привалившись к двери спиной, щёлкнул замок. Прозвучало бы, пожалуй, угрожающе, если бы он не был пьян.

— Корсо. Альфред Корсо. Формально мы не знакомы, но тут ведь все друг друга знают.

Возможно, имя ей о чём-то скажет. Другой вопрос, что она вспомнит первым: то, как он разносил в прах безвкусные выставки современного искусства, писал материалы о трансгендерах или его безудержно весёлые фоторепортажи об известных персонах и их любовницах. Хотя какая разница.

Нет, конечно, большинство его материалов были нормальными, но кто вообще запоминает их авторов? К тому же предубеждения Альфи не позволили ему предположить, что люди, которых волнует чужая пластика, читают что-то, скажем так, выше их интеллектуального уровня.

[indent] - Весь бар? Как чудесно, с удовольствием выжру весь тут бар и самые-самые дорогие напитки, и буду жрать их, каждый день, а платить за это будешь ты, - продолжала козлить, или же «дышать перед смертью» девушка. А под смертью подразумевалось – ее сегодня будут трахать, долго, интенсивно и в самых разных позах, обыкновенное дело для женщины, но не когда ты еще совсем недавно была мужиком. И уж тем более мысли об анале, так и вовсе заставляли девушку тяжело дышать и выкуривать очередную сигарету. – Тогда, где мои дорогие подарки? Я ведь все-таки дарил…ла, подарки другим шлюхам, деньги и прочие плюшки. А дорогие вина и еда это все идет как само собой разумеющееся из этого заведения. И Боже, куда ты все-таки меня привел? Просто невероятная похабщина и пошлость.
[indent] Все-таки многое зависит от разных точек зрения, от разного восприятия на действительность. Что-то одно воспринимается совсем иначе под иным углом зрения. Совсем иное, совсем не то, к чему человек привык, если на это посмотреть иначе. И Луиза сейчас это по полной ощущало, смотря на иной столик. Где толстый мужик делал сальные комплименты и буквально пожирал глазами параллельно сидящую девчушку с двумя косичками по бокам с нарядом студентки легкого поведения. Было, конечно, мерзко это видеть и представлять как потом этот боров будет трахать эту девчушку. А если так подумать, то было ли у него чем ее трахать? Вид запойного пивного алкаша, у которых как известно уже ничего не стоит. Да и сиськи им не нужны им нужна еще одна кружка Гиннеса или Хофброя. Впрочем, если он ее сюда привел, значит у него таки было чем ебать девушку. И это конечно же сразу представлялась крайне омерзительной картинкой в голове студентки медицинского университета. Мерзость.
[indent] Еще стоит добавить, уточнить платиновая блондинка тут определенно была белой вороной среди всех остальных присутствующих в зале. Слишком консервативно одетая на фоне иных посетительниц или клиенток. Заставляя себя по полной чувствовать себя крайне неуютно в такой шкуре, в таком положении вещей, которые для нее создал ее бывший учитель. Впрочем, насколько бывает бывший, само значение слова. Поскольку бывших учителей, как шпионов или мусоров, они же копы, не бывает. Один раз и навечно, не отмоешься, ну безусловно быть учителем или преподом в этом нет ничего плохого, это весьма почетно и в обществе уважается в отличие от чертовых полицаев. Так что учитель и ученик. Старая песня о главном на новый лад. Когда теперь вместо ученика – ученица.
[indent] - Да, я научился от тебя, любимый мой родной. А ты думал я не узнаю, как меня воскрешать ты будешь? Точнее воскресил? Ты думаешь, я тут только умею шутки шутить, коньяк жрать и баб ебать? Ну…как оказывается не только это. А еще оказывается могу докопаться и до истинных мотивов моего воскрешения, - разговор продолжался насыщаться ядом с обеих сторон. Ровно настолько как козлил учитель, не менее козлила и его ученица. Хотя теперь, наверное, стоит говорить – "овцила", или "овцала", не ахти конечно же слово. Впрочем, девушка смаковала эти удивленные глаза, радостно выдыхая сигаретный дым. – Барона? Мелковатое конечно же аристократическое звание для него, даже не граф. А почему бы не посмеяться сквозь слезы? Мне то тем более в своей новой ипостаси не привыкать к этому, смеяться, стонать, кричать сквозь слезы, было бы потом неплохо и тебя к такому приучить. Кушай-кушай не обляпайся.
[indent] Парень со всего размаха налегал на принесенную еду, а девушка к ней практически не притрагивалась, жареная семга с овощами была не для нее, она бы, конечно, ее съела, но учитывая, что ее ждало было бы не очень хорошо во время процесса «обосраться» пардон. По-другому тут не скажешь, только прямо. Вино, манго, бананы и груша, вот был ее рацион за этим столом в отличие от мужчины, что продолжал плотоядно поедать мясо. Чтобы набраться сил и затем поедать свою ученицу. Отыграться за ту самую подставу и в целом ее отношение к нему. Нельзя сказать, что Дандоло не чувствовала, как она обошлась с ним. Точнее прекрасно осознавала, но совершенно не чувствовала себя виноватой. Эта подстава стоила того. И даже будь у нее возможность тогда поступить иначе, она бы поступила ровно также. Потому что была когда-то Энрико Дандоло, и сделала бы ровно также. Но когда у тебя теперь билет в новую жизнь, и ты теперь Луиза Дандоло, то конечно же можно и нужно поступать иначе. Но любая новая жизнь начинается с нескольких главных вещей, и одна из них — это извиниться. Признать свою неправоту, покаяться, извиниться. Дандоло будучи чертовски хитрожопой сучкой и хорошенькой стервой этого делать пока еще не хотела. Она бы может-таки начала извиняться, но козлизм ее учителя отбивал все ее желание другим – козлить ему в ответ. А сам разговор за столом куда больше походил на «нежную беседу» бывших к друг дружке парня и девушки, разбежавшихся несколько лет назад, не видевших друг дружку и теперь снова встретившиеся за одним обеденным столом.
[indent] - Мммммм, политики высших чинов, еще скажи самого Трампа спонсируешь, и жопу бреешь Маску, я, наверное, прямо тут заберусь на стол и буду тебе аплодировать, а потому в качестве моего восхищения закажу тебе развратный мужской фартук с ибей, - продолжала их томный вечер будущий терапевт, прервавшись для осушения бокала вина, очередной затяжки сигареты. – Солнце мое, а ты думаешь дело тут исключительно только в бумажках? Я тут уже накопала несколько интересных документов говорящих любопытные вещи. К примеру – моя педальная овца, то есть бывшая женушка была в сговоре с одним интересным ковеном под названием «Амбрелла», а еще любопытнее этот магический ковен вылез весьма внезапно. И имеет весьма серьезные финансовые и человеческие ресурсы, держатся максимально в тени словно подводная лодка и резко наносит удар, чтобы снова залечь на дно. Есть огромное подозрение по поводу верхушки ковена. Там непросто очень сильные маги, живущие с конца пятнадцатого века, а еще и другие высокие магические сущности. Кроме того, сама моя жена нигде на публике не появляется после получения наследства. Хотя платежи, налоги на все имущество стабильно оплачиваются. Очень интересно неправда ли, наш дорогой пиар-менеджер. А стимулом называлась палка сержанта римской армии. Как бы хотелось ее тебе вставить в задницу. Как дополнительный стимул чтобы ты наконец-то избавился от своего идиотского шотландского акцента.
[indent] Бахвалилась ученица перед своим учителем, делясь своей информацией и что она уже смогла накопать без особых связей со стороны другого человека. Что-что, а таки выяснилось убийство было непростым, а очень тщательно спланированным, и теперь объяснялось почему Дандоло так легко подорвался. Магией можно и заметно притупить восприятие человека, чтобы убить его по-простому – по смертному. Так чтобы никто ничего не заподозрил и даже если маг каким-то чудом выжил, он не сможет взять след на убийство. А останется в тупике только с косвенными уликами и хождением вокруг да около. Ходить полезно во время хождения безусловно можно придумать новые планы и действия. Поэтому планировалось не только собирать мелкие улики и опрашивать свидетелей, но и наведаться в свои бывшие владения чтобы разузнать истину и как их сделать своими.
[indent] - Но конечно же спасибо за предлагаемую помощь, твоя информация тоже весьма пригодится, прежде чем соваться в мои владения, но сейчас же мы тут собрались не для этого, а посмотреть, как наш Архайн Блэр так и не выправил свой ужасный шотландский акцент, жрет как голодный студент еду, да, ах да, еще меня ебать собрались, на какие жертвы и испытания не идешь ради благодарности за спасение своей жизни, - улыбнулась девушка на этот раз искренне, поскольку понимала, что перегибает палку, а Блэр конечно же был козлом, как и Дандоло, но отнюдь не конченным, а в глубине души весьма хорошим человеком. И когда спасают твою чертову жизнь, все-таки надо проявить благодарность перед человеком, который тебя спасать и не должен был. – Хочешь, чтобы я спела что-нибудь на сцене и даже станцевала?